Когда я был маленьким, жили мы на пятом этаже хрущевской пятиэтажки. На лестничной площадке - четыре двери, но из соседей помню почему-то только дядю Ваню (остальные, вероятно, ждут очередного новостного заголовка). Дяде Ване частенько приходилось спать прямо на этой самой площадке - жена его нетрезвого не пускала домой (тут вспоминается старый анекдот, пошлый, как говорили в нашем детстве). И почему-то он, отсыпаясь, сползал по лестнице вниз, головой вперед. Выходишь за хлебом - дядя Ваня еще почти весь на площадке, перешагиваешь аккуратно. Возвращаешься с батоном - уже большей частью на ступеньках. Выходишь позже во двор - передовые части до нижней площадки добрались.
И вот однажды дядя Ваня решил уйти от тети Кати. Не, ну в самом деле - сколько можно? А чтобы не морочиться с вещами (пятый этаж без лифта, напоминаю), решил отправить все через окно. Я по случайности наблюдал картину с первого этажа - жил там дядя Миша, сапожник-инвалид. Видимо, меня с обувкой послали. Летит, стало быть, мимо окна неразличимый предмет - шмяк! Потом что-то большое, плавное - одеяло! Плюх. Потом большая белая подушка - шлеп. И под конец (а тут уже старушки с лавочек подтянулись, наблюдают-комментируют) летит большой быстрый телевизор - хрясь! Боюсь, не спасла его подушка.
